Дневник любовницы мафии [СИ] - Страница 43

— Я не танцую, — сказала я и ни с того, ни с сего выронила телефон. Он присел и поднял его, взглянув на экран, где все еще красовалась фотография Алекса.

— Понятно почему, — усмехнулся он.

— Ничего тебе не понятно, — бросила я тихонько, но он услышал.

— А кто ж тебе еще не разрешает танцевать?

— Кто угодно, только не брат, — солгала я.

— Тогда я не понимаю, почему ты отказываешься! — заявил он.

Я гневно на него взглянула, но не на того нарвалась. Товарищ обладал определенным нахальством. Так и пришлось согласиться. Я приблизилась к нему и ощутила кольцо рук на собственной талии.

— Меня Антон зовут, — сказал он, стоило мне положить руки ему на плечи.

— Карина, — я напряглась, навряд ли я смогу нормально реагировать когда-нибудь на это имя.

— Я знаю.

И больше почти ничего не сказал. Ну, зато у тренера был вид кота, объевшегося сметаны.

Это была среда, самая середина рабочей недели, когда неожиданно тренер вошла в палату и сказала, что ко мне приехали. Я знала точно, что это не мама с папой, после той детской аварии он за руль не садился. А ехать на автобусе после работы? Неа. И потому меня словно петардой подбросило. Алекс? Я чуть по лбу себя не ударила. Ну что за идиотка?! Ну откуда вообще такие мысли.

— Кто ко мне? — спросила я, ненавидя свой дрожащий голос.

В ее глазах мелькнула злость.

— Твой доктор, — резко ответила она. Я кивнула. Ну да, а кто еще? Я слезла с кровати и вышла из комнаты вслед за ней.

— Тренер, я хотела попросить тебя кое о чем, — сказала я. — Я хочу поменять показательный номер.

— На что?

— У меня уже есть идея.

— Ладно, посмотрим.

Я выскочила из корпуса и почти наткнулась на Диму.

— Димка! — воскликнула я и бросилась ему на шею. Он зафыркал. Мимо с постной миной прошел Антон. Я сделала вид, что не заметила его.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил Дима.

— Хорошо. Правда хорошо. Рука в порядке. Я уже даже тренируюсь в полную силу.

— Дай взглянуть, — попросил он, и я закатала длинный не по погоде рукав. — Шрам останется, но очень заметным не будет, — пообещал он тоном врача-педанта. — А вообще ты в порядке? Жалуйся, пока я тут.

— Ну, нет, жаловаться я начну не раньше, чем напьюсь спирта, — улыбнулась я. Он тоже усмехнулся.

— Значит только мне!

— Что ж так-то?

— Кроме меня никто не умеет достойно разводить это пойло. А выглядишь ты… хм… ярко.

— Спасибо. Тебе нравится? — я оглядела собственный сине-малиновый наряд.

— Конечно, не нравится. Но если нравится тебе, то какая разница? Тебе неожиданно идет.

— То есть?

— Ну, никому другому я бы так одеваться не советовал…

Я смотрела на его почти белые волосы, которые раздувал ветер. Такие забавные, на пух похожие. Дима облокотился на перила, в руке зажав ключи от ядовито-желтой машины, которую можно было разглядеть даже через ельник и ограду лагеря.

— Ты надолго? — спросила я с надеждой.

— На пару часов.

— Здорово. Я рада… что ты приехал. Тут довольно тоскливо. И тренер на меня злится.

— Что так?

— Ну… она как бы меня предупреждала.

— Да ладно, это все с ее подачки. Она злится не на тебя, а на себя.

Мы помолчали. Потому что оба понимали, что он и сам немногим лучше.

— Дима, как ты думаешь… Я… ну того… в порядке? Просто я поступила так глупо, будто у меня отключился мозг. Я плохо помню все, что было до, а потом — раз, и я стою под стеклянным дождем, и вопит сигнализация, и крови столько…

— Эй. Ты не похожа на суицидницу. Я бы предпринял меры, Кари, я же врач!

— Ты правда так думаешь? Потому что мне себя приходится убеждать в этом каждый день.

— Тихо. — Он прижал меня к себе.

А затем я зачем-то рассказала ему про звонок и странный вопрос тренера. Дима поджал губы, а потом остановил меня рукой.

— Слушай, тебе не хватило что ли того, что произошло?! Если тебе мало адреналина, то вполне можно устроить еще. Забудь о нем, как друг тебе говорю. Навсегда забудь. Найди себе приличного парня, обычного с большой буквы О. И хватит истерик с разбитыми окнами. Переживешь. Не ты первая, не ты последняя. Даже если он понимает, что поступил неправильно, это его не изменит. Он дурак, сам не знает что творит, а ты сильная, умная и красивая. Ты заслуживаешь лучшего, не ты ли это говорила? Знаешь, есть такая терапия. Запиши свои мысли, события. Все запиши и сожги. Оно пройдет, полегчает. Теперь у тебя есть я, и я не исчезну, я не такой, как жеманные девицы — твои подружки. И ты не такая как они. Живи дальше. И не будь идиоткой. И не злись на меня, я врач, так надо! — сказал Дима, положив мне руку на плечо. — И не реви.

— Я не злюсь и не реву, — сказала я сквозь злые слезы.

— Это совсем не похоже на правду, — по-доброму улыбнулся Дима. Я никогда раньше не замечала насколько успокаивающая у него улыбка. — Запиши.

Он вытащил из кармана кожаную книжечку всего с парочкой исписанных врачебным почерком страниц и вручил ее мне.

— Сделай, как я сказал. У меня следующий выходной в понедельник, я снова приеду.

— Ты решил мне в психотерапевты записаться? — спросила я резковато.

— Если понадобится, — пообещал он.

Когда Дима уходил, тренер коснулась его руки и одними губами поблагодарила. И я поняла, что безумно люблю каждого из них.

— Что ты хочешь за номер? — спросила она. И я подумала, стоит ли теперь, после разговора с Димой идти на это? Да, тысяча раз да! Алекс был частью моей жизни и навсегда в ней останется. Может быть и мне легче станет. Я рассказала ей, а тренер обломала лучшие порывы: сомнительно.